«Дети, бегущие от грозы», К. Маковский (1872 г.)

Через сорок дней после Пасхи православная церковь отмечает грустный и светлый праздник Вознесения Господа нашего Иисуса Христа. Грустный оттого, что Сын Человеческий покинул земную жизнь, предоставляя людям возможность самостоятельно следовать Его заповедям. А светлой радостью переполняются наши сердца от глубочайшей уверенности, что Сын Божий возвращается к Отцу Небесному и, конечно, будет Великим Заступником за весь род человеческий.

В этом году на Вознесение священник казанского храма отец Вадим со всем своим причтом собирались на праздничное богослужение в соседнюю Ильинку. Храм в этом селе старинный и знаком мне с давних лет. Меня с ним связывает одно событие, которое нет-нет, да и всплывёт в моей памяти. Прошло уже 62 года, и только теперь я начинаю вполне понимать, что тогда случилось со мной, с Кем была встреча в самом начале моего жизненного пути.

С замиранием сердца я попросила батюшку взять меня с собой как паломницу. И легко получила согласие – отец Вадим приветствует такие порывы души. Через несколько минут в восьмиместной «ГАЗели», с комфортом я отправляюсь в юность мою комсомольскую. Радостная, очень счастливая, смотрю по сторонам, любуюсь природой раннего лета, на месте усидеть не могу: всё-таки волнуюсь. Чуть успокоившись, вспоминаю…

Итак, 1952 год, 28 августа. Ежегодная августовская учительская конференция закончилась и мы, учителя всех школ района, расходимся. До дома легко добраться только казанским педагогам, а всем остальным придётся идти пешком или ловить редкий попутный транспорт: скорее всего, лошадь с телегой, а если уж очень повезёт, так машину. Рейсовых автобусов тогда ещё не было. Мой родственник дядя Ваня на своей рабочей «техничке» вывез меня за околицу Казанки и сказал: «Голосуй, сейчас уборочная страда, машины идут часто». Пешком начинаю свой путь в родное Афонькино. Голова занята мыслями о школе, о новом учебном годе, ребятишках. На руках у меня драгоценное сокровище – мой первенец, крошечная дочка. Томочке всего 11 месяцев, она разделяет со своей молодой мамой её педагогическую стезю. Дочку я привозила показать своим бабушке и дедушке, с которыми прожила счастливое детство. Моя крошка – их правнучка.

Через несколько минут возле нас, действительно, остановилась машина. Невысокая, хрупкая, с дочкой на руках, я едва взобралась в большую кабину. Довольная такой удачей, бодро говорю шофёру, что мне до Ильинки… а вообще-то, до Афонькино! Водитель внимательно посмотрел на меня, ничего не сказав. А я и внимания не обратила на его взгляд. В Ильинке он нас высадил у самого моста через реку Ишим. На мосту мужчина рыбачил. Посмотрел на меня и строго проговорил: «Куда тебя, сердешная, понесло, да ещё с ребёнком! Смотри, какая туча идёт». Я совершенно беспечно махнула рукой. Обернулась на село, нашла глазами белокаменную церковь, ничего не думая, задержала на ней свой взгляд и уверенно потопала вперёд. Самонадеянная молодость!

Пройдя километра полтора, устала и вспомнила, как цыганки носят своих маленьких детей. У меня с собой была большая шаль. Я связала концы шали и перекинула её через плечо. Получился маленький гамачок. Положила туда свою Томочку, она сразу же и уснула. А я пошагала тропинкой – счастливая молодая учительница и мама.

Вдруг начинаю различать едва слышные лёгкие раскаты грома. Озираюсь. Действительно, меня догоняет чёрная, огромная лохматая туча. Тут же в памяти всплыл школьный урок у пятиклассников. В прошлом году для развития речи они писали сочинение по картине Константина Маковского «Дети, бегущие от грозы». Вот и мы со своей дочкой оказались «бегущими от грозы», подумалось мне.

Я ускорила шаг, но быстрой ходьбы не получилось – дорога лугом совсем не гладкая, торная, да и вес ребёнка стал ощущаться тяжелее. Вот уже подул ветер, запахло дождём, небо потемнело. Туча, двигающаяся сбоку, вдруг как-то резко повернула в мою сторону, быстро настигла меня и вылила весь свой водный запас на мою бедную голову. Каждый деревенский житель с детства знает, что такое «дождь, как из ведра». Но этот дождь был ещё страшнее, ветер сбивал с ног. А я всё же шла, не останавливаясь ни на секунду. Мне казалось: если я остановлюсь – я погибну. Мои маленькие ножки в новых босоножках настойчиво шлёпали по мокрой траве.

И вдруг будто что-то разорвалось над моей головой со страшным треском и грохотом. Я испугалась и с ужасом поняла, что ничего не вижу и не слышу. Такой силы был разряд молнии и удар грома одновременно! Я сжалась, но через мгновение снова иду, уже не разбирая никакой дороги, не ища тропинки. Ноги скользят, разъезжаются в разные стороны. Только бы не упасть! Не упасть! – приказываю я себе. Звон в ушах ещё не прошёл – и снова разряд! Остановилась, опять ничего не вижу, ничего не слышу. Полная темнота и совершенная тишина. Но я в сознании. В неописуемом страхе и ужасе, поднимаю глаза к небу и кричу, не слыша себя: «Боже, если Ты есть, не убивай меня! Если Ты убьёшь меня, моя девочка погибнет: её захлещет дождём». И слабым умоляющим голоском проговорила, уже как заклинание: «Отнеси тучу мороком». Это я вспомнила бабушку свою. Когда надвигалась грозовая туча, она выходила за порог дома, что-то шептала, а потом вслух говорила: «Отнеси тучу мороком». Она так просила Бога, чтобы Он сохранил урожай от града. Бабушка помогла мне обратиться к Богу, и Он услышал.

Дождь внезапно закончился, так же вдруг, как и начался. Засияло солнце с прежней силой. Мне стало тепло и хорошо. О т меня шёл пар, как от печки. Умиротворение накрыло меня светлым облаком, как недавно гроза чёрной тучей. Я глянула на свою цыганскую ношу:
моя девочка ни разу даже не пикнула, так уютно спала в своём гамачке. Я обрадовалась, что Бог сберёг моей девочке не только жизнь, но и сон. И силы оставили меня. Сесть отдохнуть некуда, кругом лужи, и идти не могу. Последним усилием воли переставляю ноги. Нет, не могу… только бы не упасть. Уже не иду, а ковыляю кое-как в совсем размокших босоножках.

Краем глаза схватываю что-то, движущееся сбоку. Оборачиваюсь, вижу лошадь, запряжённую в дрожки. Правит мужчина. Отступаю в сторону и вижу, что он проезжает мимо. В отчаянии кричу: «Дяденька, возьмите меня, я иду из Ильинки, с ребёнком!» Он резко остановил лошадь и спрашивает: «Где ребёнок?» Я показала свой гамачок. Он недружелюбно взглянул на меня и сказал: «Садись сзади». Кое-как я взгромоздилась на дрожки, сидеть неудобно (многие знают, что такое дрожки). Но, как бы то ни было, едем. Начинаю потихоньку приходить в себя, размышлять над своим приключением и опять ужасаюсь: какая я неразумная, самонадеянная, какой смертельной опасности подвергла дочку, своё бесценнее сокровище. Ведь можно было позвонить в сельский совет и меня бы встретили.

Так, ругая себя и ещё больше ужасаясь возможной трагедии, доехала до Афонькино. Возница остановил лошадь у церкви на бугорке, я поблагодарила его. Почему-то опять внимательно посмотрела на заброшенный дом Божий. Разбудила свою доченьку, всё ещё спящую. Дома мама удивилась, что мы после такого дождя были почти сухими. Странный ответ прозвучал из моих уст: «Кто нас намочил, Тот и высушил», хоть и сама я до конца не осознавала сказанного. Тогда не принято было разговаривать о вере, о Боге ни с кем: ни с родителями, ни с друзьями, ни, тем более, с коллегами. Только сама себе я могла сказать тогда: «Да, Бог есть».

Все последующие годы моей жизни я неоднократно мыслями возвращалась к этому интересному, страшному, необъяснимому случаю. Но не было рядом со мной духовного человека, который помог бы понять смысл всего происходящего в моей жизни. Сейчас, по прошествии не одного десятка лет, я очень сожалею, что проделала такой длинный жизненный путь без Бога. Иногда мне бывает очень больно, душа плачет, и сердце разрывается от невозможности прожить жизнь заново. Кажется, было бы всё по-другому под защитой Помощника и Покровителя: достойно и счастливо. Но вспоминаю ту встречу и понимаю: Бог всегда был со мной рядом, даже тогда, когда я не понимала Его присутствия. Это Он предупреждал меня внимательным взглядом шофёра, заботливыми словами рыбака и сердитым приказом возницы на дрожках об опасности пути.

Для меня сейчас очень важно жить в присутствии Бога. Ведь я всё ещё учитель, до конца своих земных дней. Нет, я не работаю в школе, но те люди, с которыми я встречаюсь каждый день, по-прежнему видят во мне учителя. И я обязана быть для них примером безграничной любви и милосердия, добра, смирения и кротости, веры и надежды.

А молодым учителям повторю слова из недавно прочитанной книги: «Настоящий учитель, любящий детей, коснётся души, как птица летящая касается крылом высокого дерева». Церковь и школа идут разными дорогами, но в одном они должны пересекаться – в заботе о духовном содержании человека. В этом без Бога, без веры в Него ни один учитель не справится.

Такие воспоминания и размышления настигли меня по дороге в Ильинку, на праздник Вознесения Господня. Я рассказала эту историю батюшке и всем, кто был с нами в машине. Отец Вадим внимательно выслушал мой рассказ и спросил, знаю ли я, в какой церковный праздник случилось со мной это чудное бегство от грозы? Конечно, я не знала. Оказывается, 28 августа – Успение Пресвятой Богородицы. В этот день величайшая из матерей встретилась со своим Божественным Сыном в чертогах Царских.
…Возвращаясь домой, в Казанку, я всё думала с покаянием, умилением и благодарностью о той радости, которая наполняет мою жизнь сейчас – радости жизни с Богом!

Галина Васильевна Кузина,
прихожанка храма
Святителя и Чудотворца Николая,
с. Казанское.